– Откуда Вы родом, Павел Васильевич? Где учились?
– Я вятский. Из Халтуринского (теперь Орловского) района. Родился в лесничестве – лесничим был отец. Уехали мы в Орлов, чтобы я пошёл учиться. Поступил в Московский энергетический институт по специальности «Городской электрический транспорт». Окончил с красным дипломом инженера-электромеханика. По распределению мог выбирать, но решил вернуться домой, в Киров. Начал работать молодым специалистом в троллейбусном управлении. Делая карьеру, дошёл до главного инженера энергохозяйства. Дальше армия, Дальний Восток. Полагал, что не вернусь в Киров и тем более в троллейбусное управление. Но, как это бывает, волею судьбы всё-таки приехал в Киров. И в 90-м году стал начальником КТУ.
– Непростое время, наверное, особенно для руководителя?
– Да, период был самый тяжёлый – кризисные девяностые. Хвастать не буду, пусть другие похвалят, но факт есть факт: мы устояли, более того, была положительная динамика. Проработал я директором 10 лет. Думаю, что успешным директором: за это время коллектив стабилизировался, выпуск увеличился, КТУ стало основным транспортным предприятием города. А в 2000 году меня пригласили на долго пустовавшее место начальника отдела управления коммунального хозяйства администрации города, и я согласился. Шаг с моей стороны был абсолютно не логичен. Я бросал успешное место, где у меня были великолепные отношения с коллективом, отлаженная работа. Здесь, пожалуй, сработало и то, что мне было всего 40 лет, и то, что мне казалось, что нового на предприятии ничего уже быть не может. Сработал максимализм – а не попробовать ли что-то ещё, что-то новое? Отрасль была сложная, свидетельством тому как минимум пустовавшее место руководителя. Проработал я на этом месте около двух лет. А затем в транспортной отрасли случился серьёзный кризис: два больших муниципальных предприятия попали под банкротство.
– Что явилось причиной?
– Весь муниципальный транспорт «съели» тогда две вещи: некомпенсируемые льготы (половину города перевозили бесплатно) и то, что законодательство разрешило «дикий» рынок на транспорте. Кстати, последствия этого мы расхлёбываем и сейчас. Тогда встала совершенно конкретная задача: сохранить и предприятия, и имущество, не допустить их разбазаривания. Не допустить исчезновения транспортной муниципальной отрасли как таковой. Вакуума, конечно, не бывает – нишу заполнили бы коммерческие структуры. Но у власти всегда есть социальные обязательства. Нужно опираться на того, кому веришь – в данном случае на муниципальные предприятия. И вот именно тогда и приняли решение создать акционерные общества, куда перевести имущество муниципальных предприятий, вывести их из-под банкротного распыления. Задача была, мягко говоря, непростая, но она была выполнена. Сейчас вполне успешные акционерные общества – транспортные предприятия – наследники тех катаклизмов. Но тогда по моему имиджу и внутреннему самолюбию был нанесён очень серьёзный удар. Я за два года, будучи вынужденным выводить имущество из-под банкротства, не смог поставить предприятие на ноги. Появились сложности с коллективом. Не знаю, как меня вспоминают сейчас, может быть, и недобрым словом, ведь мне приходилось принудительно выталкивать людей на арендные отношения. Но не было другого выхода. А у руководства образовалось понимание того, что «мавр сделал своё дело». Но не ушёл. И тут освободилось место заместителя главы администрации города по жилищно-коммунальному хозяйству. И мне сказали: с транспортом ты ситуацию разрешил, теперь приходи заниматься ЖКХ.
– Получается, Вас воспринимали уже давно как антикризисного управляющего?
– В силу своего воспитания, образования, опыта работы в предыдущие годы я не могу себя в полной мере назвать антикризисным менеджером, сравнивая с теми молодыми людьми, которые, не оглядываясь на коллективы и людей, выводя предприятия из кризиса, делают бизнес.
– С тех пор Вы так и занимаете эту должность в городской администрации?
– Нет. Три года я проработал заместителем главы департамента ЖКХ в областной администрации. Работа была интересная – совершенно новый для меня сектор. Окунуться в то, о существовании чего я даже не представлял. Например, съездить в посёлок Лесной и понять, что такое настоящее российское жилищно-коммунальное хозяйство с паровозными топками вместо котельных. А потом произошла очередная смена руководства города. Георгий Николаевич Мачехин, как бывший руководитель крупного предприятия и заместитель губернатора, вступив в должность, ясно понимал, по каким секторам будут возникать наибольшие проблемы. И, подбирая команду в первую очередь по этим направлениям, он пригласил меня в «город». Я с удовольствием согласился.
– Колебаний не было?
– Ни минуты. Во-первых, потому, что я здесь работал. Во-вторых, боюсь даже минуты бездействия. А в области получалась работа не совсем «на земле» и с 8 до 5. Это не очень моё. Я боюсь, будучи менее занятым, сесть и начать комплексовать – нужен я или не нужен, специалист я или нет. Мне необходимо всегда быть загруженным, тогда нет времени оценивать, какой ты. Идут люди чередой – некогда оценивать, надо принимать решения. Всё ли у меня получается – оценивать не буду. Сложность порой состоит в том, что зачастую оценивают не по результату, а по процессу действия. Сознательно как будто не хотят видеть и прогнозировать итог, финальную пользу. У меня есть противоядие, своё ноу-хау: я принципиально не смотрю местные новости и не читаю местные газеты. Это, наверное, неправильно, поскольку критическую сторону ты не видишь. Но это моя черта характера: спотыкаюсь от явной несправедливости и начинаю заниматься самоедством и рефлексировать. А ведь завтра идти на работу – перелопачивать километры бумаг и решать массу проблем. Поэтому я решил, что так будет продуктивнее для всех. Многих, наверное, это удивит, с учетом, что я часто появляюсь на экране, даю интервью... Но это моя тактика. В плане критики я остался один на один со своим руководством. И считаю это правильным.
– Реформы вообще и транспортная реформа в частности не сходят с уст, со страниц и экранов. Каково Ваше отношение к происходящему?
– Упаси меня бог искать сравнения с настоящими реформаторами, я реформ боюсь. Когда говорят, что должно происходить реформирование транспорта, я понимаю, что это попытка власти вернуть управляемость отраслью в хорошем смысле слова. Так случилось, что в транспорте я отследил все этапы: пришел в 1983 году, когда советская система всё регламентировала, потом раскачивались в период перестройки, а в 90-м начался настоящий шторм, приведший к распылению отрасли, когда каждый водитель, где-то добывший денег и купивший автобус, становился самостоятельным перевозчиком. Он сам решал: поедет сегодня или нет. А власть была вынуждена на него опираться. Мы ни в коем случае не должны вернуться к советской системе регламента. Но здравая управляемость быть должна. Чтобы как минимум понимать, сколько у тебя перевозчиков и единиц транспорта на линии. Это не реформа, структурное изменение и путь к нормально функционирующей системе. Ко мне приезжают коллеги из-за рубежа и говорят: знаешь, Павел Васильевич, в Праге трамвай ходит до 11 вечера! В этот момент я особенно отчётливо понимаю, что моя мечта - это чтобы в Кирове в 11 вечера было достаточно транспорта. Чтобы подошёл, прочитал расписание и в обозначенное время уехал. Вот такие у меня приземлённые мечты.
– Множество проблем в ежедневном формате – нагрузка немалая. Черпать силы и энтузиазм, наверное, приходится в чём-то ином? В хобби...
– Хобби есть, но я не согласен с этим посылом. Мои коллеги, работающие на интенсивных должностях, наверняка в самом деле видят отдых и разгрузку в переключении. Я не буду кокетничать, но меня подпитывает сама работа. Как раз её ритм и достижение результата. Это адреналин и мотивация. Но вторая сторона, конечно, есть. Люблю рыбалку. Полюбил автомобильные путешествия. Мы с друзьями нащупали ритм поездок: поздняя весна – начало лета ехать по русским северам, а поздняя осень – по югам, на Ахтубу. Удерживаться в этом ритме очень интересно. В прошлом году в последние дни мая выехали на Селигер. Ну а раз Селигер, то, конечно, экскурсия к истоку Волги. И нужно Волгу шириной в полметра перепрыгнуть. Я ещё и поскользнулся, упал в воду. Ребята смеются: ну вот, искупался в Волге! Далее середина лета – поехали на юбилей к родственнице в Самару. А там как раз середина Волги. И, наконец, осенью в Астрахани – мы возле устья. Вот так, просто феноменально, за один сезон мы прошли от истока-ручейка до устья.
– Кто ваши тылы? Без крепкого тыла, наверное, невозможно существовать в таком рабочем ритме?
– Тылы мощные. Семья моя близка к идеалу. Дети жены от первого брака – это и мои любимые дети. Есть уже внучки. Сын Ваня 13 лет. Он точно не идёт по моим стопам ботаника-отличника. Современный молодой человек со своими взглядами и позицией.
– Что хотелось бы привить сыну?
– Может, прозвучит банально, но тем не менее: порядочность, верность слову, честность. Всё сводится к очень ёмкой фразе, выбитой на скрижалях Ветхого Завета и позже очень точно сформулированной Кантом: «Постарайся вести себя с человеком так, как хочешь, чтобы поступали с тобой». Ввести себе в привычку – не делать гадостей человеку, причём не потому, чтобы не ждать их в ответ от него. А просто так жить легче. Забудешься – и уже по инерции не сделаешь человеку плохо. Даже в сложной ситуации.
Беседовала Антонина Тихомирова
