В Кирове продолжаются заседания по делу Михаила Прокопьева и Павла Колпакова. Сегодня гособвинение зачитало показания свидетелей, которых нельзя вызвать лично, так как они уже мертвы. Кроме того, были зачитаны показания потерпевших Андрея Пинаева и Андрея Бакулина.
Андрей Пинаев, июль 1999 года.
«20 июля 1999 года я пил пиво в кафе «Домино» с Сергеем Лаптевым. В кафе все прошло спокойно, около 23 часов мы поехали по домам. Заехав в свой двор, я встал около второго подъезда. Я заметил, как машину слева обошёл человек. Я в машине наклонился, ища спички или сигареты. В этот момент мужчина, видимо, выстрелил в меня, так как я увидел вспышку. Кажется, он стрелял из обреза. В меня попало две пули. Я почувствовал удар и боль, мужчина переломил обрез и стал снова заряжать. Я выскочил из машины, он побежал за мной, выстрелил ещё раз и потом, кажется, свернул налево и скрылся вниз по улице Короленко. Я зашел в какой-то дом, позвонил в первую попавшуюся дверь, мне открыл молодой парень. По моей просьбе он позвонил в «скорую» и милицию. Дмитрия Изместьева (один из обвиняемых в покушении на Пинаева - прим.ред.) я знаю давно, мы вместе учились в школе. Никаких конфликтов и противоречий между нами не было».
Андрей Бакулин, март 1996 года.
«19 марта 1996 года я подъехал к дому Романа Городчикова на ул. Карла Маркса,38. Я видел его из окна, он махнул мне рукой. Я остановился во дворе и включил музыку, мотор не глушил. Примерно через три-пять минут я услышал, что по машине стреляют. Я обернулся. Стрелял парень в серых брюках и серой короткой куртке. Нижняя часть лица его была закрыта. Я выбежал из машины и, пригибаясь от пуль, забежал за будку бойлерной. Неподалёку от неё была скамейка, рядом с ней стояли две молодые девушки лет 18 и курили. Я услышал грохот в подъезде и понял, что убивают Романа. Я заметил, как из его подъезда выбежал парень, мне показалось, он весь был в чёрном. Он убежал направо, а я направился в подъезд. Романа я нашёл на площадке, он сидел, согнувшись, глаза у него закрывались. Крови было немного, в основном, внизу живота. Тут начали из квартир выходить люди, прибежала жена Городчикова. Вызвали «скорую». Я вернулся в машину, забрал документы и деньги, потом побежал на перекрёсток встречать «скорую». Затем вернулся, чтобы помочь вынести носилки с Романом. Мы с его женой поехали вместе с ним в травматологическую больницу. Там мы побыли около 20 минут, после чего нам сообщили, что Роман умер. Не могу предположить, почему стреляли в меня и в него. Ни мне, ни ему никто не угрожал».
Шабардин Анатолий, 19 марта 1996 года.
«Около 9 часов я пошел за сигаретами в ларёк около магазина «Океан». Я услышал пять или шесть хлопков, после чего заметил, как из двора дома 38 по Карла Маркса выбежал парень. Пробежав мимо 40 дома, он сделал жест, как будто выкинул что-то. Я решил посмотреть, что, и, подойдя, обнаружил на крышке люка пистолет. Я взял пистолет и пошел звонить 02».
Иван Ефимов, март 1996 года.
«Я работаю дворником. Дом 38 по ул. Карла Маркса входит в мой участок. В 8 утра я прибирался около дома. Когда шёл к 3 подъезду, услышал шум, как будто упал лист железа. Через несколько минут начали раздаваться громкие хлопки. Посмотрев в сторону источника шума, я увидел мужчину, который забежал за подстанцию и спрятался. Я не видел, что кто-то стрелял или выбегал из подъезда».
Сергей Лаптев, 12 ноября 1998 года.
«11 ноября 1998 я отдыхал в кафе «Домино», куда прибыл и Койков Роман. В 22 часа мы поехали домой. Я вышел из кафе первый и сел в машину на водительское сиденье. Ко мне спереди сел Семёнов. Я включил задний ход и хотел выехать, но потом услышал автоматную очередь со стороны Семёнова. В него, видимо, попала пуля, и он начал на меня заваливаться. Он ничего не говорил и не стонал, только тяжело дышал. Уезжая, я видел Койкова, который лежал на снегу. Был ли он тогда жив, не знаю. В больнице Семёнов умер».