Мы встретились для интервью в уютном книжном клубе «12», где Ольга недавно, 16 марта, отмечала свой День рождения. Я почему-то сравнила это место с самой Ольгой, оно такое же уютное, как и она сама. Разговор сразу пошел очень легко, после интервью мне захотелось ей задать вопросы уже не для текста, а так, о чем угодно. Главный вывод, который я сделала после знакомства с Ольгой, — она действительно очень светлый человек, как мне и говорили.
Место рождения город Киров, 16 марта.
Образование: экономическое (город Санкт-Петербург) и филологическое, учитель русского языка и литературы (город Киров)
Работала журналистом в журнале «Товар, деньги, товар».
На сегодняшний день — специалист по благотворительным акциям РООРДИ «Дорогою добра» Кировской области.
- Ольга, Вы прекрасно знаете, что такое милосердие. Это результат воспитания или Вы пришли к этому после собственных наблюдений?
- Сложно рассуждать на тему самой себя. Ну, конечно, в детстве я никогда кошек за лапы не подвешивала (ред.- улыбается) — такого в биографии не было. Старалась старушек через дорогу переводить. Безусловно, нельзя списывать со счетов и влияние жизненных обстоятельств — когда рождается ребенок с заболеванием, это меняет очень многое в жизни и самом отношении к ней. Но, сказать, что первично сыграло свою роль: собственные душевные качества или наблюдения в течение жизни, - очень сложно. Скорее всего, это сочетание того и другого.
- А кто или что учило Вас быть доброй? Ведь это немного другое понятие, если говорить о сострадательности?
- Тут еще к слову о сострадательности. Она разная бывает. Можно так сострадать: «ой, как мне тебя жалко» - это очень непродуктивно. Жалость, как известно, унижает. А сострадание должно быть деятельным, хотя бы попытаться что-то сделать, а если не можешь, то лучше не сострадать. А доброта, это, конечно, связано с сострадательностью, но немножко другое. Меня учили быть доброй родители. Вот, знаете, есть люди, которые постоянно живут в состоянии войны, когда весь мир против них и они вынуждены защищаться. А вот у меня получается так, что весь мир ко мне добр. И мне кажется, что изначально все мы добрые. И бывают ситуации, когда возникает непонимание, когда встречаешь человека совершенно другого, который отказывается от принятия доброты...на мой взгляд, эти люди странные, с ними сложно быть на одной волне. Тут даже не доброта, а равноправие отношений, соучастие. Ведь общение - это всегда диалог, иногда люди не понимают друг друга и это обидно, потому что диалог позволяет сделать больше, чем какое-то противостояние. Я не знаю, почему я добрая, почему я не злая? Это тоже самое, что спросить, а почему я брюнетка? Иногда, когда бывает ругаю за что-то детей, они мне говорят: «Мама, ну что ты злая, ну ты же добрая». Я очень верю в воспитание, меня воспитывали в меру строго.
- А как сложилось, что Вы занялись благотворительностью?
- Когда попадаешь в эту систему, то тут ты либо идешь в эту сторону, либо не идешь, но все равно равнодушным не остаешься. Когда родилась Даша, старшая дочь, я стала собирать информацию по нашему заболеванию, и потом этот круг начал расширяться. Уже начинаешь читать о других родителях и ребятах, какие у них трудности возникают, и понимаешь, что ты не один. А порой кажется, что свои проблемы не так велики, судя по тому, с чем сталкиваются другие. И тут уже не можешь остаться в стороне. Я на самом деле очень долго искала точку приложения своих сил, потому что один человек очень мало что может сделать. И я очень рада, что сложилось так, что я и организация нашли друг друга, что я нашла свой путь.
- А что было до этого?
- До этого я работала журналистом в кировском журнале. А если еще раньше, то училась в Питере на экономиста. Но по специальности я не работала, вернулась домой и занялась журналистикой.
- Вы — многодетная мама, общественный деятель, вот еще и ваше назначение в общественную палату. А в сутках — 24 часа. Хватает ли Вам времени на все?
- Совершенно не хватает. Но, пытаешься ранжировать задачи по важности, работаешь ночами, а куда деваться?
- Если бы отмотать время назад, что, Вам кажется, можно было бы переиграть?
- Да, что-то я изменила бы. Первое образование стала бы получать сразу, как мое второе — филологическое. А так — все к лучшему. Когда в Питере училась, больше бегала по каналам, чем в институте сидела. И потом работу смогла найти. Все остальное я бы сделала также: вернулась бы домой, вышла замуж, родила бы детей...Какие желания могут быть у человека? Личные и профессиональные.
- Какие-то воспоминания из детства дают Вам представление, а как Вы не будете делать по отношению к своим детям или наоборот?
- Это на уровне ощущений — да, когда я была маленькой и что-то происходило в семье, я так могла про себя думать. Но потом, когда сама становишься мамой, очень отдаляешься от этого детского чувства, его трудно вспомнить. Например, когда дети рассердят, попробуй вспомнить, что ты говорила сама, когда была маленькая и что ты чувствовала. Но какие-то очевидные вещи, конечно: никогда не предам своего ребенка, никогда не обвиню его в чем-то, не попытавшись разобраться в ситуации, что он сам говорит об этом? Мне очень нравится фраза: «Больше всего ребенок нуждается в нашей поддержке тогда, когда он меньше всего этого заслуживает».
- А Ваши детские мечты по поводу того, кем стать, оправдались?
- Если вспоминать совсем детство, то я хотела стать учительницей. Второе мое образование как раз учитель русского языка и литературы, поэтому, можно сказать, к своей мечте я приближаюсь. И когда нужно выступить перед людьми, семинар, например, провести, — я бы сказала, что да, у доски мое место. Всегда получалось так, что моя работа была связана со словом. Эта же работа журналистом, и теперь, в нашей организации у меня тоже работа направлена на общение с людьми.
- Чем Вы можете сейчас гордиться?
- Детьми, мужем, кругом общения...Какими-то своими текстами, вот иногда напишешь что-нибудь и ходишь гордишься, как написал (ред.- смеется). Наверное, еще можно начинать гордиться какими-то достижениями в организации, но это ведь не моя заслуга, а общая.
- Как Вы оцениваете у нас участие людей в благотворительности? На каком оно находится уровне?
- На самом деле на крайне низком. И это черта не только нашего города, это характерно для всей страны. Очень много лет этого не существовало. В советское время нас обеспечивало всем государство, а люди с особыми потребностями были выведены из состава общества. Если говорить об инвалидах, то это система интернатов, и детских, и потом взрослых. Потом был период бурных 90-х, когда было много недобросовестности в этой сфере, и был подорван авторитет и сложилось в обществе отношение к сфере благотворительности как к такому месту, где очень сложно доверять, а также стало непонятно, что в ней происходит. Сфера благотворительности стала таким «черным ящиком». И сейчас наша главная задача рассказать о том, что эта за сфера и почему ее нужно поддерживать, потому что это касается каждого из нас. Люди больше помогают адресной рассылкой, например, помочь девочке собрать на операцию — это, конечно, тоже хорошо. Но системно люди не смотрят. Может быть, лучше было бы обучить какого-то нашего кировского врача из больницы, который будет делать такие операции, регулярно, на плановой основе. Также развита у нас так называемая «мандариновая» благотворительность — когда под праздники детские дома и малоимущие семьи буквально «заваливают» сладкими подарками, но это совсем не то, что им нужно — это формирует у них иждивенческое отношение к жизни. Благотворительность — трудный путь, это не подарки и не праздники, а это проведение занятий детишек со специалистами, то есть включение ребенка в нормальную жизнь общества. На Западе все по-другому: там считается нормальным, что человек из своей зарплаты сто долларов в такой фонд отправил, пятьдесят в другой, десять в третий — он один раз дал своему банку руководство об этом переводе, и забыл. А денежки идут, и это такая системная поддержка. И если ему что-то подобное понадобится, он не будет в панике за голову хвататься, куда ему броситься. Там эти фонды благополучно работают. А нам пока до этого очень далеко.
- Легко ли искать единомышленников?
- Все не так просто. Тематика очень сложная. Искать сторонников — это такой труд по объяснению того, что мы делаем. С родителями тоже не все просто: кто-то сталкивается с проблемой и начинает ее решать, а потом и помогать другим семьям, а кто-то ведь нет, потому что замыкается в себе.
- Как Вам морально дается такой процесс, как приобщение людей к благотворительности. Ведь это крайне непросто.
- Ходишь и разговариваешь, рассказываешь, есть люди, которые сразу говорят, что «мне это неинтересно», тут уж ничего не поделаешь. Но я буду не лично обращаться к человеку, а буду писать тексты, показывать наших ребят, наших педагогов, наш центр, — и если человек это увидит, хорошо, не увидит — ничего страшного. Может, после сотого взгляда в нашу сторону что-то щелкнет: «а кто это, и что это?» Начнут присматриваться, любопытство это ведь двигатель прогресса.
- А сталкивались ли Вы сами с мошенниками, которые оперируют возможностями благотворительности для своих целей?
- В моей практике таких случаев практически не было. Мошенники сейчас очень хитрые. Например, могут сделать дубляж известных благотворительных сайтов. Есть также случаи, когда мошенники берут истории детей и "В контакте" открывают совершенно «левый» счет сбора, но только три минуты поиска в интернете, и ты видишь, что этому ребенку был сбор в другом благотворительном фонде, и сбор уже давно закрыт.
- Как правило, люди ищут друзей по интересам. А какие друзья у Вас?
- Мои друзья — обыкновенные, институтские, остались школьные друзья, и по работе. Я бы не сказала что у меня в принципе широкий круг общения — так или иначе сказывается то, что я пять лет сидела дома в декрете. Кстати, я работала на своем первом месте работы, потом ушла в декрет, и пять лет меня не было вообще нигде видно, и я возвращаюсь — и меня помнят и узнают, это приятно. Есть среди друзей и обычные мамы — гуляли вместе на площадке с детьми — в итоге сдружились. Я понимаю, о чем вы хотите спросить — не потеряла ли я друзей — нет, не потеряла.
- Ольга, в блогах Вы говорили: «Я сторонник малых дел. В современном мире не так важны размах и масштабность поступков, сколько соучастие и внимание друг к другу». Сколько малых дел должно случиться, чтобы сдвинуть гору непонимания и нежелания помочь?
- Бесконечное количество. Нельзя поставить цифру: вот я сделаю десять или сто шагов, и все — нет, такого в мыслях никогда нет. Даже если не сдвинуть эту гору никогда, это не повод опускать руки и отказываться от деятельности. Все равно всегда живет надежда на эту критическую массу. И даже если никакого глобального переворота не произойдет, все равно каждое маленькое дело - это очень важно. Не спасайте весь мир — даже мать Тереза говорила, что помочь одному человеку - это великое дело. Конечно, с этой теорией согласны не все: кто-то считает, что сразу нужно сворачивать горы и менять систему. Но, конечно, безусловно надо, и мы пытаемся работать системно, чтобы не пришлось потом по каждому отдельному случаю поднимать панику. И если возникла проблема, то были подготовлены пути ее решения. Цель себе такую ставить необходимо, но думать так: «это слишком мелко для нашей глобальной цели» нельзя — большое слагается все равно из маленького.
- Таких маленьких дел Вы еще планируете сделать бесконечное количество? А о каком большом мечтаете?
- Есть ситуация которую необходимо изменить. Как решаются любые задачи? Вот есть глобальная проблема, это то, что у людей с ограниченными возможностями: здоровье и качество жизни гораздо ниже, чем у людей так называемой «нормы». Тут, кстати, попутно можно поговорить о том, что такое вообще «норма», ведь мы все очень разные, и ограниченные в некоторых своих возможностях. Вот я, например, вообще никогда не умела рисовать и ощущаю себя ущербной, потому что живопись - это тоже язык, это канал передачи информации. Иногда проще нарисовать какую-то схему, чем объяснять это миллионом слов. И, вернемся к теме вопроса, даже любой бизнесмен скажет вам: вот есть задача заработать миллион, и она все равно разбивается на шаги: получается такая структура, и начинаем мы с нижнего ряда, поднимаемся выше, и, как я люблю говорить, мы сами не сможем вспомнить через пять-десять лет то, что сейчас. Допустим, наша выставка «Особый кадр» дала эффект, на который мы даже не рассчитывали. Мы начинали с маленького «а вот давайте наших детей сфотографируем». Мы помним еще то состояние, когда о нас никто не знал, и каждый раз нам приходилось объяснять: «здравствуйте, мы организация «Дорогою добра», а сейчас говоришь название, и все знают. А у нас и не было такой цели. А вот организуешь, допустим, эту фотосъемку - и это срабатывает. Так что тут разбираться, что большое, а что маленькое, очень сложно.
- Тогда спрошу по-другому, о чем Вы мечтаете?
О чем? Чтоб дети были здоровые. Еще, чтоб зима была покороче (ред.- смеется). А так, это сложно назвать мечтами, но это задачи, что касается работы. А если не работы...не знаю...У меня дочка пошла заниматься в музыкальную школу на фортепьяно с этого года. Вот мечтаю теперь сыграть с ней ансамбль в четыре руки.
- А есть ли у Вас какие-нибудь семейные традиции?
Когда я училась в институте, была такая смешная ситуация, когда одна преподавательница говорила, что в семьях должны быть традиции — отмечать новый год всей семьей, другие праздники, что это важно...И было нам задание: написать о семейных традициях. Так вот, я пришла домой (у меня тогда Даша одна была) и начала думать: а какие у нас традиции? Колыбельную на ночь спеть, с утра в щечку поцеловать. Традиции это что? Это устоявшиеся нормы поведения, семейный уклад. Ну вот...теперь на ночь уже не колыбельные поем, а книжки читаем. Вечер вместе провести, выходной, вместе к бабушке в гости сходить — то есть, традиции - это тоже жизнь.
- На какие желания, увлечения Вам хотелось бы, чтобы хватило времени?
На увлечения времени совсем не остается, но вообще, увлечения, конечно, есть. Вот когда дома вдруг одна оказываюсь, люблю сесть за пианино поиграть, люблю делать игрушки. У меня каждая беременность связана с каким-то увлечением, которое возникло внезапно и с тех пор продолжается. Вот, например, Даша у меня - это куклы, во время беременности начала их шить. Мой средний, Дима — я выращивала цветы, все подоконники были ими заставлены. А Илюша - это я пробовала учиться рисовать.
- И, напоследок. Какую Ольгу Шебеко не знает общественность?
Уставшую. Недавно я отмечала День рождения, и люди приходили, и как-то забавно говорили, что меня поразило: «Какой энергичный человек». Это такая неправда. Бывает и так, что «пустите меня под одеяло, закроюсь с головой, ничего не увижу и не услышу». Все бывает, конечно, но встаешь и идешь делать. Силы находятся в семье, поддержке близких и друзей. И, хорошо, что есть наша организация, где мы поддерживаем друг друга. Там черпаешь силы в таких ситуациях, когда раз и получилось. Не всегда все складывается гладко...но — это жизнь.