Происходит ли премьера какая-нибудь, так при входе в кино или театр — обязательно грязь. Вручается ли какая-нибудь престижная премия: кавалеры в смокингах, дамы в вечерних платьях, а при входе — обязательно ветер несет целый смерч из окурков, бумажек и вездесущей пыли. Вы не замечали? Вот это и беспокоит. Пригляделись.
Реставрируется ли памятник архитектуры — вокруг грязь. Разрушается ли памятник архитектуры — обратно вокруг грязь. Я даже, честно говоря, не понимаю, откуда мы берем столько грязи. Такая грязь не объясняется ни политическим укладом, ни общественным.
Такая грязь бывает только в странах, где идет война. Или у нас идет война? Или у нас завод где-нибудь есть по производству грязи? Или фабрика? Не могут же люди произвести столько мусора ручным трудом.
Я тут давеча ухитрился даже провалиться по щиколотку в грязевую лужу напротив дорогущего ресторана в Жуковке. Стоял и смеялся. Грязевая лужа была такой площади, что по ценам Рублевки тянула примерно на сто тысяч долларов. Я стоял в луже и хохотал, воображая себе риелтора, который всерьез может предложить клиенту по цене сто тысяч долларов грязевую лужу.
В Москве еще ничего. В Москве некоторые клумбы обихаживаются трудолюбивыми таджиками. А в Подмосковье совсем кошмар. Раньше по выходным на даче я катался по лесу на велосипеде, а теперь не катаюсь: глупо же кататься по сплошной мусорной свалке.
Причем нельзя сказать, чтобы я не предпринимал (и даже вместе с соседями) усилий по уборке грязи. Я предпринимал. Давеча мы вышли с соседкой промести улицу возле наших домов, так человек какой-то, проезжавший мимо на дорогой машине, пытался нанять нас на работу дворниками к себе в дом. Ему понравилось в нас то, что мы русские и по виду не пьющие — он так и сказал. И долго не мог понять, почему мы отказываемся от работы. Долго не мог поверить, что мы владельцы тех самых домов, возле которых метем улицу.
После разговора с этим человеком страшная мысль гнетет меня. Я все думаю: в каком именно меньшинстве находятся люди, которым приходит в голову промести улицу возле своего дома?
Прежде, стоило только мне заговорить про грязь, моя одиннадцатилетняя дочь непременно обвиняла меня в отсутствии патриотизма. Девочка говорила: «Папа, ты не любишь Родину». Я пытался объяснять, что Родину люблю, но не люблю только, когда Родина в грязи. Но дочь мне не верила. Не верила до тех пор, пока этой зимой не увидала во Франции четырехкамерный контейнер для раздельного сбора мусора. Перед этим контейнером девочка стояла, как перед музейным экспонатом. Ничего не спрашивала. Сама догадалась, зачем этот контейнер и как устроен. Потом полчаса молчала. А потом совершенно серьезно признала, что я патриот, и извинилась за прежние свои в отношении меня инвективы.
Я даже готов согласиться, если вы, глубокоуважаемый читатель, считаете паразитом и меня. Даже если так, то я завелся тут исключительно от того, что слишком много грязи.
Давайте уберем грязь, и я исчезну.
www.vedomosti.ru/opinion/news/1663990/valerij_panyushkin_parazity_nikogda