Ярослава Пулинович, одна из самых молодых и талантливых драматургов современности, чьи пьесы уже повидало множество стран, на чьём счету с добрый десяток различных театральных премий, на днях побывала в Кирове. Жители города получили шанс посмотреть - вернее, послушать - её новую пьесу «Тот самый день». А редакция ikirov.ru «поймала» Ярославу на несколько вопросов.
Ярослава Пулинович - о первых шагах, о тенденциях современного театра, о том, почему театр всегда должен меняться, чем хороши эксперименты и, конечно, о новой пьесе.
Как рождается драматург? В мире много творческих профессий, связанных с писательской деятельностью. Почему был выбран именно театр?
У всех разный путь. Кто-то приходит в драматургию, учась на специальности, совершенно не связанной с творчеством, и начинает ощущать в себе силу творца, драматурга. У меня всё случилось гораздо проще: в 2004 году после школы я приехала в Екатеринбург из Ханты-Мансийска, попала в театральный институт и увидела, что курс набирает Николай Коляда. А поскольку я в школьном возрасте «баловалась» сценками и пыталась писать различные сценарии, я подумала, почему бы и нет, и поступила. А раз все вокруг пишут пьесы, сложно писать что-то другое. Оказалось, что у меня это, хочется верить, получается.
Помните ли вы свою первую пьесу - не школьную, а уже серьёзную. Какова была её судьба?
Своей первой пьесой я считаю подростковую сказку «Карнавал заветных желаний». Я её написала в 17 лет на первом курсе института. Она не имела большой сценической судьбы, но была поставлена несколько раз в народных, самодеятельных театрах и была напечатана. Одна из кинокомпаний даже купила права на её экранизацию. Пьеса так и не была экранизирована, но мне запомнился один момент: со мной пытались заключить договор, и вдруг выяснилось, что мне нет восемнадцати, и нужно было спрашивать родителей или ждать совершеннолетия. Было забавно.
В одном из интервью вы упоминали, что у вас есть некая база режиссеров, с которыми вы постоянно работаете. А как это происходит это взаимодействие, как налаживается контакт?
Очень просто - в каких-то посиделках, встречах, в совместных работах. Бывает так, что режиссёр видит твою пьесу, например, на сайте фестиваля. Тем временем тот же Олег Лаевский, который славится своими лабораториями, приглашает режиссёра на лабораторию с этим текстом, и что-то получается. А потом ты встречаешь этого режиссёра лично и понимаешь, что он ещё и человек отличный, и вы начинаете общаться. А иногда режиссёр говорит - а нет ли текста на такую-то тему? Ты говоришь - да, есть, отправляешь пьесу, а потом выясняется, что он, в свою очередь, отправил эту пьесу в театр, и его пригласили на постановку. И естественно, когда складываются такие отношения, когда ты уже человека знаешь, хочется новый текст послать ему, чтобы получить отзыв именно от него.
А вообще, многое ли в театре зависит от дружеских связей?
Нет, я бы так не сказала. Другое дело, что дружеские связи и неформальное общение в любом случае возникают, когда работаешь в театре - потому что драматург ездит по фестивалям, на премьеры, общается с режиссерами. Дружеские связи - это, скорее, следствие работы в театре.
Вы также говорили когда-то, что не хотели бы познакомиться со своими персонажами. Это всех касается? Или, может быть, у вас есть любимчик?
У меня всегда любимая пьеса - последняя. Всегда кажется, что она ещё не совсем реализована, что её можно поставить,а если поставлена, можно поставить ещё лучше, ещё больше. Ревностное отношение складывается именно к последней пьесе. «Землю Эльзы», например, которая была написана два года назад и уже успешно идёт по стране, я как бы «отпустила». А вот у последней пьесы, «Тот самый день», пока нет постановок, только читки, отзывы - как восторженные, так и отрицательные. И на данный момент для меня любимый герой - это как раз девушка Мария, главная героиня этой пьесы.
Что касается инсценировок по литературным произведениям - как они создаются? Что должно зацепить в произведении, чтобы захотелось создать инсценировку на его основе?
Чаще всего режиссёр обращается ко мне с каким-то материалом. Например, у него есть произведение, и нужен драматург, который бы инсценировал пьесу. Иногда бывает, что я сразу принимаю текст. Так получилось, когда Михаил Скороморохов - это главный режиссёр Пермского Театра юного зрителя - предложил мне инсценировать «Господа Головлёвы». А это мой любимый роман лет с девятнадцати, я его много раз перечитывала, и, конечно, у меня не было никаких сомнений, мне сразу хотелось с этим романом работать, постигать его, всячески его крутить-вертеть, рассматривать, пытаться понять, что за люди его населяют. А бывает, инсценировка создаётся через сопротивление, не идёт работа, и несколько раз я отказывалась от инсценировок, потому что понимала, что это не мой материал. Но, как правило, когда начинаешь читать произведение, сразу же нащупываешь драматургическую структуру.
Потому что в прозе может быть сколько угодно ответвлений, уточнений, а в драматургии так не поступишь, это искусство действия, именно действие здесь первично. И когда прощупываешь действенную структуру, историю, которая могла бы сложиться в условные два часа на сцене, начинаешь на неё нанизывать персонажей. От каких-то приходится отказываться. Расставаться с ними бывает сложно, но линии нужно отсекать, потому что если произведение взять целиком, то оно просто не войдёт в инсценировку
С какими темами пьес вам интереснее всего работать и с какими вы не стали бы работать ни за что?
В принципе, написать хорошо можно про что угодно. Я не считаю себя «женским» драматургом, но очень часто слышу такие отзывы, и, возможно, они отчасти правдивы. Моими героинями часто являются женщины разных возрастов, и так получается, что мелодраматические темы любви и предательства, наверное, мне ближе всего. Хотя я всегда пытаюсь поместить своего героя в некие определённые социальные рамки, в сегодняшнюю эпоху, чтобы происходящее не было нафталином. О чём бы я не стала писать - это предсказать сложно. Я не знаю, какой я стану лет через десять. Сейчас мне много тем совсем не интересны. Например, когда я пришла в драматургию, я писала о подростках. Все говорили, что у меня особое слышание их тем и проблем. Сейчас, спустя годы, я понимаю, что мне уже не хочется о них писать. Я выросла, и мои герои выросли вместе со мной. «Земля Эльзы», например, это пьеса о семидесятилетней женщине, которая прожила большую жизнь. И когда я работала над пьесой, мне было искренне интересно писать про этих людей, про этот социальный и возрастной срез - намного интереснее, чем о подростках.
Что сейчас происходит в театральной среде, есть ли какие-то тенденции, может быть, появился новый герой нашего времени?
Сейчас в театр приходит много молодых, талантливых ребят, которые экспериментируют с темами и формой, и их произведения затрагивают что-то новое. Часто в пьесах появляются офисные служащие, люди большого города, которые не понимают, что они делают в этом городе и зачем живут. Молодёжь, которая родилась в нулевых, сейчас не знает, как жить дальше и чувствует, что их где-то немного обманули. Таких героев очень много, и это здорово, что о них заговорили. В то же время драматурги, которые пришли в театр середине девяностых - начале нулевых, уже стали матёрными мастерами. И если изначально они были бунтарями и хотели разрушить существующую театральную систему, то теперь они стали частью этой системы, вросли в неё, стали мейнстримом. И теперь против них бунтуют новые молодые драматурги.
Получается некий замкнутый круг?
Такой круг не только в театре, но и в жизни. Нынешние яппи - это бывшие хиппи, которые теперь восклицают, «что не так с этими молодыми?»
Должен ли меняться театр в ответ на требования времени, или он представляет собой некую устойчивую форму искусства?
Театр - это тот жанр искусства, который должен как никто другой остро реагировать на то, что происходит, на дыхание времени. Это очень живая субстанция, где любая фальшь сразу считывается. Театр способен «пробить» зрителя только через подключение. А что такое подключение? Это когда я, сидя в зале, вдруг узнаю себя на сцене и понимаю, что я такой же или мог бы быть таким же. Именно театр призван говорить с молодым поколением, призван экспериментировать. Многие против экспериментов в театре, и я не понимаю, почему.
Ведь нет ничего хуже, чем дамы в кринолинах на сцене, актёры, говорящие деревянным поставленным голосом, когда нет ничего живого, ни одной детали, за которую я могла бы зацепиться и погрузиться в тот мир. Искусство - это всегда эксперимент. Да, 95% продуктов этого эксперимента будут плохими или в лучшем случае средними. Но химик может сделать тысячу опытов, пока не достигнет нужной формулы. То же самое и в театре. Но это и есть прогресс, из 95% неудач высекается 5% успеха.
Получается, театр всегда должен быть в авангарде?
Именно. Иначе зачем он нужен? Можно дома кино посмотреть. Театр и так должен завлекать зрителя, ведь туда нужно встать, одеться, прийти, отключить телефон, отложить все свои дела. Фильм можно посмотреть в пижаме, хрустя чипсами, и, если надо, поставить на паузу. А для похода в театр приходится прилагать усилия, и человек должен понимать, что эти усилия будут оправданы, что его там услышат.
Расскажите немного о пьесе «Тот самый день». О чём эта история?
«Тот самый день» для меня как раз эксперимент. Во-первых, это комедия. Я никогда не писала комедии, обычно трагикомедии или мелодрамы. Во-вторых, в ней есть элементы сатиры с политическими нотками. Это история о работнице музея по имени Мария, которая решила найти любовь. Писала я её в Америке, будучи резиденткой Айовского университета. Я никогда не жила за границей, это был первый мой опыт - три месяца вдали от Родины. Через какое-то время у меня возникло чувство, что я как бы отдалилась и посмотрела на себя саму и на нашу страну со стороны. И мне стало, с одной стороны, грустно, а с другой - гомерически смешно. Я вдруг поняла, как мы выглядим в глазах людей, которые не живут в нашей стане, и это такой сюр и абсурд, что никакой реакции, кроме смеха, быть не может. И так начала рождаться пьеса, я её достаточно легко и быстро написала, мне было очень весело над ней работать. Хорошо бы, чтобы и зрителю было смешно - ну и, конечно, чтобы что-то, помимо веселья, в голове отложилось.
Каковы ваши ближайшие планы после поездки в Киров?
На этой поездке на самом деле мой сезон заканчивается. Дальше в планах - посетить фестиваль Коляда Plays в Екатеринбурге, а потом - дача, огород, лето, и так до следующего открытия сезона.