Мы встретились с представителем сферы культуры в широком смысле и театра в частности – Юлией Ионушайте, драматургом, Её пьесы ставились в разных городах, в том числе – Кирове, и заведующей литературно-драматургической частью «Театра на Спасской».
Как Юлия связала свою жизнь с культурой, какое значение имеет театр в современном обществе, как она оценивает уровень культуры в Кирове? Об этом и не только – в нашем интервью.
Как долго вы работаете в сфере культуры?
Сейчас шла на встречу и пыталась вспомнить год, когда я пришла в мой первый театр – Кировский драматический. Не получилось. Это, наверное, не так и важно. В любом случае культура, как истина, всегда была где-то рядом: училась в театральном институте, когда работала журналистом, много писала о театре, литературе, кино, цирке. Так что назвать точный день, месяц или год, когда я пришла в эту сферу, не получится.
О какой профессии мечтали в детстве?
Когда в детском саду нас попросили нарисовать профессию мечты, все нарисовали продавцов, врачей и учителей. Я нарисовала аквалангиста. Сейчас я думаю, что дело было вовсе не в желании связать свою жизнь, как Жак Ив Кусто, с морем. Просто так проявилось моё стремление к чему-то необычному, неизведанному. Вообще у меня всегда была мечта – стать писателем. Я очень рано это поняла. Причём хотелось стать не просто «кировским писателем», а писателем уровня Шекспира, Пушкина. Поэтому я пошла в журналистику. Довольно рано познакомилась с детской газетой «Я расту». Писала туда свои первые материалы. Потом была молодёжная страница в «Кировской правде». Потом журфак.
Помните свой первый день в театре? Каким он был?
Первого дня, о котором, скажем, есть точная запись в трудовой книжке, я, честно, не помню. Запомнилось другое – как дала Евгению Кузьмичу Степанцеву своё принципиальное согласие стать завлитом. До этого я работала в «Кировской правде» и, когда уходила, мне отдали с собой портрет Чехова и огромный кожаный ретро-портфель, с какими сейчас уже никто не ходит. А есть такое абстрактное понятие «папка режиссёра» или «папка завлита», где лежат пьесы, которые хочешь поставить. И тот портфель я назвала «портфелем завлита». Мы с Машей Ботевой (драматург, писатель, поэт, кинорежиссёр - прим.ред), – у нас с ней давняя дружба, именно с этим человеком связаны какие-то ключевые этапы моей жизни, – гуляли по городскому пляжу, скакали по песку. Там Маша сфотографировала меня с этим дурацким портфелем – «Теперь ты завлит, детка» (смеётся - прим.ред). Потом уже началась работа в театре. Мне выделили кабинет, где в годы войны жил Евгений Шварц. Там первое время даже компьютера не было.
В какой момент вы поняли, что влюблены в театр и хотите остаться?
Сегодня мне кажется, что к театру я шла с детства. По шажку. И всё время казалось, что это какие-то случайные вещи, и только спустя время всё сложилось в какую-то цельную картину. Например, в Театре на Спасской работала капельдинером знакомая моих родителей – она меня с младшими братьями пропускала иногда на спектакли. Потом был другой этап, когда в театр нас водила Светлана Сретенская, тренер по айкидо. И я помню, что каждый раз после окончания спектакля она уходила в маленькую дверь, которая ведёт из зрительной части в закулисную. И мне казалось, что она уходила в космос. Складывалось впечатление, что там живут небожители какие-то. А сейчас мы по сто раз в день бегаем через эту дверь, и это ровным счётом ничего не значит.
Вообще, с театром у меня много ассоциаций, воспоминаний. В доме, где я жила до 18 лет, моей соседкой была Изольда Викторовна. Она работала завлитом драматического и кукольного театров. От нее я получила в подарок мою первую печатную машинку. Мой первый текст для "Кировской правды", который так и не приняли к публикации, была рецензия на спектакль Александра Клокова "Сара Кру".
Первыми серьёзными спектаклями, перевернувшими моё представление о театре, были спектакли, увиденные уже в Екатеринбурге. “Гамлет” Питера Штайна. Спектакли моего учителя Николая Коляды, на репетиции которых мы ходили, будучи его студентами. Мы видели, например, как Николай Владимирович ставил «Клаустрофобию» по пьесе сегодня уже знаменитого, а тогда начинающего драматурга Константина Костенко. Это было что-то невообразимое. То, что до этого я считала театром, никак не соотносилось с происходящим на сцене. Это было немыслимое счастье – прийти на репетицию и наблюдать, как рождается спектакль.
Происходило ли что-то такое, отчего хотелось всё бросить, уйти из сферы культуры и не возвращаться больше?
В первую очередь, это связано с какими-то странными и не очень понятными мне мероприятиями – планёрками, худсоветами. Это всегда было для меня каторгой. Пыткой. Что такое худсовет? Люди собираются за день – два до премьеры и что-то такое обсуждают. Имеющее отношение к спектаклю, а чаще – не имеющее. Все же понимают, что премьеру не отменить, что билеты проданы. Это какая-то очень, на мой взгляд, формальная вещь, а я не люблю, ненавижу формализм. Ну, и главной моей ошибкой было то, что я всё принимала слишком близко к сердцу: каждый раз после худсоветов у меня случались слёзы, истерики, я всю ночь пила валерьянку, а с утра снова бежала в театре.
На самом деле, сейчас время режиссёрского театра, а я не представляю, зачем сильному режиссёру может понадобиться худсовет. Если ты считаешь, что этот спектакль не может быть включён в репертуар твоего театра, что это – просто некий опыт для твоего театра, но спектакль не случился, ты просто принимаешь это решение. И берёшь ответственность на себя. Для этого не нужен никакой худсовет. Нужен творческий лидер. Невозможно себе представить ситуацию, что худсовет, состоящий из артистов, будет обсуждать спектакль Коляды в "Коляда-театре". Бред!
Как оцените уровень развития культуры в России, особенно в Кирове?
На этот вопрос я не могу дать компетентного ответа. Правда! О театре – о театре знаю чуть больше, чем обо всей культуре. Потому что это – моё. Все люди, работающие в театре, интересуются, чем он живёт. Что с ним происходит. И в твоём городе. И по всей стране. Мы с интересом следим, читаем, ездим, узнаём.
Театр сегодня «на волне». ВЦИОМ недавно провёл опрос и сделал вывод, что люди чаще стали ходить в театр. Так что можно говорить о том, что театр переживает какой-то новый виток развития. Кроме того, он находится на передовой нашей общественной жизни. Это началось, возможно, после скандала с оперой «Тангейзер» в Новосибирске. После гонений на Театр.doc. В нашем государстве постоянно снижается степень свободы, идёт процесс «закручивания гаек». И театр в этой ситуации остаётся тем общественным институтом, который может себе позволить говорить о каких-то спорных вещах.
В Кирове не всё так плохо, как многие привыкли думать. Здесь что-то живое происходит. У нас, кроме трёх театров, появилась драматическая лаборатория Бориса Павловича, которая продолжает работать. Есть народные театры. Есть театр «Четыре угла». Театр живёт, и он, как росток одуванчика на популярной картинке в интернете, пробивает слой асфальта. Театр выживет всегда, при любой ситуации, при температуре в обществе.
Нужна ли нам новая культурная революция?
А когда была старая? На самом деле культура - это и есть революция. Что Сальвадор Дали, что да Винчи… Возьмите любого композитора, писателя, драматурга, режиссёра - это революция, которая происходит здесь и сейчас. До Дали никто не писал так, как он; до Бетховена никто не сочинял такой музыки; до Богомолова никто не ставил спектакли так, как Богомолов.
Работники театра не раз говорили, что нужно привлекать молодежь. Удалось ли изменить парадигму восприятия, или молодежь все еще не та и нужно подождать следующее поколение?
Театр не может ждать. Он существует, работает для того зрителя, который есть здесь и сейчас. Молодёжь ходит, но, может, не так активно, как нам этого хотелось бы. С другой стороны, – это в силах театра привлечь молодёжь. Показать и доказать, как это здорово. Если театр ничего не делает для привлечения молодёжи, то, конечно, "сам виноват": людям проще иди привычными дорогами. Легче пойти на вечеринку, чем на экспериментальный спектакль. Между театром и зрителем должна проскочить какая-то искра. И это движение на встречу друг другу должно быть обоюдным.
Какой вы бы хотели видеть культурную жизнь города Кирова?
Чтобы на каждом углу, в каждом помещении всё кипело и бурлило. У нас, так или иначе, есть такие очаги. Например, Галерея Прогресса. Хочется, чтобы они множились и расширялись.
Что должно произойти, чтобы вы поняли, что пора уходить из театра?
Буквально на прошлой неделе на федеральном уровне поднимали вопрос о возвращении в театры худсоветов, которые начнут контролировать репертуарную политику. Мы в Кирове пока этого не ощущаем, но есть театры, которые уже сталкиваются с цензурой. Понятно, что даже в период самой жёсткой цензуры появлялись спектакли, в том же театре на Таганке, где зрители очень хорошо читали между строк и "между сцен". Однако задушить даже официальный театр можно, хоть и тяжело. Если это случится, то я, наверное, уйду.
И если я начну говорить слово «культура» с придыханием, учить, как надо жить, говорить слово «духовность» бледнея и краснея, ратовать за скрепы - тогда тоже надо уходить.
Какой он - театр вашей мечты?
Так всё сошлось, что театр, в котором я служу сейчас, пусть не на 100%, но 99,9% - моя сбывшаяся мечта. Я вижу людей, у которых внутри огонь. У них нет такого: «Артист не понесёт стулья на сцену, потому что это должен делать монтировщик». Тут все всё делают, работают на один результат.
Но самый-самый для меня идеальный – это «Коляда-театр». Секта. В хорошем смысле этого слова. В финале спектакля «Ревизор» в этом театре артистов буквально закидывают грязью. После этого в грязи всё – стены, потолок, картины. И самое большое счастье для всех было, когда мы учились у Николая Владимировича, – это мыть после спектакля пол и стены. Потому что для своего театра тебе всё в радость.
Что для вас значит день работников культуры?
На самом деле, в театре этот день не отмечают. Это новый праздник, он появился буквально несколько лет назад и не прижился пока. В театрах он не воспринимается как свой.
А Международный день театра?
Это праздник. Это радость, как день рождения или Новый год.
Как вы его отмечаете?
В Кирове много лет 27 марта проходит вручение премии «Удача года» Кировского отделения Союза театральных деятелей. Это праздник встречи с коллегами, с театром. Это всегда – очень светлые чувства. Готовятся капустники, выступления. Всегда бывает фуршет, танцы. Поднимаем тосты. Вспоминаем о тех, кто ушёл... Память о них всегда с тобой. Это тоже часть нашей театральной жизни.
