Александр Васильевич Репин, ремесленник, который трудится в мастерской на одной из производственных площадок заречной части города Кирова. Основной материал, с которым он работает — дерево и изделия из него. Изначально мы планировали сделать материал о его антикварном инструменте, но, как оказалось, этот инструмент у него — не коллекция и используется в труде каждый день. Чем занимается Александр, что полезного он нашёл в сети Интернет и какова его миссия в ремесленном деле — в интервью для ikirov.ru.
Александр, перечислите, пожалуйста, всё то, чем вы занимаетесь и где получали образование?
Я занимаюсь резьбой по дереву, позолотой, реставрацией антиквариата, столярными и токарными работами. Образование получил в художественном промышленном лицее города Кунгур. В дипломе написано: «Мастер-изготовитель художественных изделий из дерева 5 разряда и росписи по дереву 4 разряда». Я только сейчас начинаю понимать, насколько грамотно было выбрано учебное заведение. Оно ведёт свою историю с дореволюционной камнерезной школы и там очень грамотно отлажен образовательный процесс.
Откуда у вас появилась такая тяга к работе с деревом?
Мой дед по отцовской линии имел все деревенские специальности: плотник, столяр, катал валенки и так далее. После выхода на пенсию он подрабатывал тем, что делал сани для колхоза. Больших денег на этом не заработать, но дополнительная копейка всегда была.
Где вы находите такой инструмент?
В Кирове до сих пор есть развалы, рынки, где продаются какие-то железки. Какие-то старые инструменты отдают заказчики. Есть инструменты, которые достались от деда. С некоторых я сделал копии под свою руку. Старый инструмент очень душевный. Особенно, если вдуматься, что это инструмент моего деда.
Антикварный столярный инструмент и современный — что лучше?
Я на зацикливаюсь на антикварном инструменте. Если попадается — с удовольствием хватаюсь за них. Если их нет, то делаю новый инструмент по образцу, который мне понравился. Каждый инструмент затачиваю так, что им можно бриться.
Большой разницы между современным и старым инструментом нет. В настоящее время европейские фирмы производят в том числе и деревянный инструмент. Я только сейчас начинаю понимать, в чём его прелесть — лёгкий по весу, легко скользит, точно работает. Но для меня есть разница в цене. Как говорится, на безрыбье. За полгода я смог собрать весь столярный инструмент для ручной работы. Если я каждую единицу буду покупать за сто долларов — окупаться это будет очень долго.
С какого момента Вы начали поиск старого столярного инструмента?
Я начал с того, что лет пять я работал на Вятских кустарных мастерских. На каком-то этапе я понял, что у меня развития не происходит и ушёл в свободное плавание. Поехал в Москву, купил фирменный инструмент. В магазине тогда праздник был, потому что я купил тот инструмент, который не продавался у них больше восьми лет. Года три у меня шла сплошная реставрация — до сих пор не могу понять волны заказов. Была работа по церковной реставрации: резьба, позолота, киоты для икон и так далее, лет пять. Потом пошла реставрация антиквариата от разных заказчиков. Там всё чаще начал понимать, что нужен ручной инструмент. Он в том числе нужен был для того, чтобы работать в труднодоступных местах. Например, шкаф нельзя разобрать, как и положить его на станок. С тех пор начал собирать ручной инструмент. По чертежам из интернета сделал некоторые самостоятельно. Так и пошло, что инструмент делает инструмент. Я начал чувствовать, что всё больше «обрастаю» инструментом и всё меньше становится сложных, недоступных мест. А реставрация предполагала делать работу так, как это делали те ребята. По их ремесленным традициям.
Да, есть электроинструмент, который может много чего делать, но мне проще и легче сделать всё вручную. К тому же, в изделиях есть места, с которым даже дорогой электроинструмент не справляется. Например, лучковая пила — копия пилы прадедушки. Конструкция позволяет изменять геометрию режущего полотна.
Получается, этот угол с ручным инструментом у меня заменяет огромный столярный цех. Конечно, массовое производство здесь не организовать. Зато с этим инструментом у меня мастерские были на съёмных квартирах на протяжении 10 лет.
Может что-то ещё интересное нашли на просторах интернета?
Недавно для себя открыл японскую столярку. Я закончил художественное училище, но нигде об этом не упоминалось. Получается, у них там настолько закрытое ремесло. Оказывается, что особенности климата и природы сыграли свою роль: тёплый и влажный климат, но леса мало. Они начали его беречь и высаживать. Хороший лес шёл только знати, а остальным - то, что осталось. На каком-то этапе власти запретили богатым, но не знатным людям, иметь предметы роскоши. Даже оружейникам запретили делать оружие. В итоге, их изделия стали столярным инструментом. Получилось так, что если у нас в Сибири леса много, но климат суровый и надо за лето успеть срубить дом - мужики делали это из цельных брёвен. А у японцев — леса же мало — получилось так, что они из десятков кусков бревна собирали одно изделие с помощью стыков. У них там тысячи соединений - намного больше, чем у нас. И всё это из-за того, что не было материала, но было много свободного времени. Япония — отдельная планета. Мы строгаем рубанком стоя и от себя, а они работают сидя и строгают на себя. У них там на ногах носки с пальчиками. Полный бред, но с помощью ног их мастера часто держат деталь. Получается, что у них четыре руки вместо двух. Это взрыв мозга за последние полгода.
Используете ли вы эти свежие знания?
Вот скамейка из дуба, которая собрана именно с учётом тех соединений, всего того, что я за последние годы узнал. Сейчас она собрана, но грязная и не до конца доработанная. Потом она будет изящнее. Если её разобрать, то получится конструктор без единого гвоздя. Каждый элемент скамейки можно доработать по отдельности.
Скамейка отправится в Краснодар. Планировал за месяц сделать, но ушло два месяца: праздники, морозы, надо было сделать инструмент.
Из чего вы её делаете?
Это дуб. Скорее всего, 200-300 лет назад, где-то на Украине упал жёлудь. Из него вырос этот дуб, который недавно спилили.
Какие ещё особенности есть у этой скамейки?
Она сделана на принципах экологичности. Во-первых, материал — дуб. Во-вторых, отделка: пчелиный воск, льняное масло, канифоль, скипидар живичный натуральный, водная тонировка без химии. Планируется, что скамейка будет стоять на улице в любую погоду и во все сезоны года.
А есть ли у Вас предпочтения по выбору породы дерева?
Нет хороших и плохих пород. У каждой — своё назначение. Дуб — твёрдый, прочный, годится для стульев. Канадский кедр — шкафы для одежды, потому что в нём есть природный биоцинт, который губит насекомых-паразитов. Липа или сосна для книжного шкафа? У сосны есть смола, которая рано или поздно выделится из карманов.
Кстати, про антикварный инструмент. Я наткнулся в интернете два или три часа видеосъёмки, где человек-любитель ходит по аукциону столярного антикварного инструмента в США. Это целый ангар со столами и километрами разложенного инструмента. Есть с позолотой, серебром, гравировкой, очень качественный инструмент. И меня поразило, что есть детский и женский инструмент - приспособлен под маленькую руку. Я начал изучать эту тему и оказалось, что в войну, например, в Англии военные заказы были розданы на частные столярки. Самолёты собирались из частей, которые там изготавливались. Как только в семье столяра рождался мальчик, не было даже вопросов о его будущем. Отец сразу делал детский верстак, детский инструмент. И такой инструмент продаётся на аукционах. Если ребёнок быстро осваивает языки, компьютеры, то насколько быстро он может освоить ремёсла? Какими же они мастерами могут вырастать? В России, кстати, такого не было: революция, Великая Отечественная война, даже те, кто выжил после этого, о какой частной работе они могли думать? Это была уголовная статья.
Вы, наверное, после этого задумались, что стоит обучать детей столярному мастерству?
Всё чаще об этом думаю. У меня сыну 12 лет, племяннику — 11. Большие надежды были на сына, но генетика перескакивает через поколение и у него другие интересы. Я наблюдаю в нём лидерские качества. У племянника к этому есть интерес: коллекционирует камни, интересно рисует. Он приходил ко мне. Мы делали с ним вертолётики. Я вижу, что он чувствует и понимает. Но у него нет свободного времени. Я за него цепляюсь, потому что мне уже не шестнадцать, а кого-то надо на замену.
Ну и напоследок, видите ли Вы в своей деятельности некую миссию?
Я считаю, что я обязан доносить до человека разницу между ручной работой и станочной, корпусной штамповкой. Кто, если не мы, будем разъяснять это? Наверное, это моя миссия. Потому что всё равно художники никуда не делись, хотя есть качественные типографии. Никуда не делись иконописцы, скульпторы, ювелиры. Поэтому есть столярка и я буду этим заниматься и разъяснять людям, почему это интересно и здорово.
