(пишет под псевдонимом Ирина Краева - прим.ред).
До торжественного события осталось еще несколько дней. 23 августа почетные гости встретятся с читателями библиотек, выступят на литературном вечере в областном центре, а на следующий день отправятся на родину писателя - в город Слободской. В преддверии праздничного дня порталу ikirov.ru удалось связаться с Ириной Ивановной.
Что автор испытала, когда узнала о премии, почему не стоит ориентироваться на возраст в паспорте и зачем она так часто ходит в Московский планетарий? Об этом и не только в нашем интервью.
Ирина Ивановна, вы приезжаете в Киров за премией имени Грина. Какие чувства испытали, когда узнали, что вы победили?
- Удивление! Конечно, я благодарна землякам, что отметили меня. Низкий поклон. Но сразу же связалась с Оргкомитетом премии и назвала имена детских авторов, которые, по-моему мнению, сделали гораздо больше, чем я, чтобы быть отмеченными этой уважаемой премией. Это замечательные писатели, и я надеюсь, что в будущем они ещё её получат. Я рада, что благодаря разным встречам с читателями, которые предусмотрены Оргкомитетом премии Грина, мне предоставляется возможность рассказать кировским читателями о новинках детской литературы, привлечь их внимание к отличным книгам разных авторов, пишущих для детей, и некоторые из этих книг подарю.
В вашей «копилке» уже четвертая литературная награда. Что для вас это значит?
- Конечно, это придаёт некоторую уверенность в том, чем занимаешься. Но ненадолго. Когда садишься за новый рассказ, видишь перед собой чистый лист бумаги, прежние заслуги становятся не важны.
За что бы вы не взялись, то всегда получаете признание. В журналистике, в писательстве… Какие ресурсы жизненных сил приходится отдавать в обмен на успех? Жертвуете ли вы чем-то существенным или в силу таланта вам всё даётся легко?
- Легко мне, к сожалению, ничего не даётся. Как сказал однажды замечательный поэт Павел Маракулин, живущий в Вятке: «Чтобы текст получился, в нем надо умереть». Вот и умираю… Никогда не пишу, думая: «А вот за это мне будет ниспослано то-то и то-то». Да, наверное, никто из писателей так и не думает. Это было бы и глупо и в итоге – боженаказуемо. Другое дело, что когда погружаешься в работу, то появляется ощущение особой защищённости. И кажется, что ни с тобой, ни с твоими близкими в это время ничего плохого не случится. Это сродни ощущению счастья…
Вас здесь, в Вятке, помнят. И хотя вы уже семнадцать лет как живете и работаете в Москве, наверняка, вам предстоит много встреч с бывшими коллегами, учениками?
- Конечно! Всегда с трепетом приезжаю в Киров. А если долго не удаётся это сделать и повидаться с дорогими мне людьми, то сердце начинает тревожиться. Спасает только то, что все дороги ведут в Москву, и в нашем доме на улице Генерала Белобородова кировчане – частые и любимые гости.
Какой этап «домосковской» жизни оставил самый важный след в вашей творческой судьбе?
- Прежде всего – школьные годы. Я очень люблю свою школу № 14, учительницу русского языка и литературы Светлану Александровну Жукову. Именно тогда, на её уроках, на занятиях драмкружка и клуба книголюбов, во мне проснулось и стронулось с места что-то важное для сочинительства. Не было бы встречи со Светланой Александровной, человеком талантливым, эмоциональным, щедрым - и кто знает, проклюнулся бы этот росток?
Я рада, что и сейчас с 14-й школой у меня продолжаются самые добрые и плодотворные отношения. Там преподаёт замечательный филолог – Наталья Анатольевна Тупицына, бывшая моя студентка. Во многом, благодаря её стараниям весной этого года у меня состоялось более десятка творческих встреч с учениками школы. Когда я слышу, что где-либо ругают современных школьников – дескать, и интересы у них «не те», и книг они не читают, я возражаю и привожу в пример 14-ю школу города Кирова – там и читают, и сочиняют, и великолепно разбираются в литературе!
Но и годы работы в педагогическом университете, где и моя мама преподавала около тридцати лет, для меня много значат. Ведь каждый преподаватель филфака – и тогда, и сейчас – удивительная личность! Среди них есть уже те, которых я раньше знала студентами. Встречаешь кого-нибудь из них и говоришь, например: «Здравствуй, Анечка!», и по инерции хочется спросить про дипломную работу… А в процессе разговора выясняешь, что у Анны Геннадьевны уже докторская диссертация написана.
Преподавание в вузе, работа в «Труде» и «Российской газете», писательская стезя - что вам больше по душе? Учить или писать? И каково отношение к нынешней журналистике?
- Мне и учить интересно, и писать интересно. Журналистика сейчас изменилась кардинальным образом по сравнению с тем, к чему нас готовили в Ленинградском университете тридцать лет назад. Журналист федерального издания должен уметь работать стремительно, качественно и безошибочно. Время подготовки материала спрессовалось неимоверно, газетчик зачастую работает в режиме корреспондента информагентства. Причём, на правку достаточно пространного текста редактором и корректором времени не остаётся – материал с колёс уходит к читателям. А ещё лучше, чтобы журналист прикрепил к заметке и фото, и видео. Снимаю шляпу перед теми, кто изо дня в день работает в таком конвейерном режиме, в постоянном цейтноте. Выдержать такое напряжение – не каждому дано.
В начале писательского пути из-под вашего пера выходили взрослые рассказы; и вдруг вы переехали на «детские» рельсы… Почему?
- «Автор», который сидит внутри меня, вдруг ни с того, ни с сего захотел пошалить, повеселиться… Мне показалось, что пространство детского текста даёт больше возможностей быть разнообразной, непредсказуемой. Можно не бояться наивных сентенций, «розовых очков», быть шутливой и, если хотите, «проказливой». И самое главное – во мне проявилось отчётливое желание радовать. А это главное предназначение детской литературы – радовать своего читателя, давать ему надежду! Конечно, иногда чем-то и пугать, и будоражить, но в итоге всё равно – радовать.
Кто или что помогает вам настроиться и смотреть на мир детскими глазами?
- Нет ни особых приспособлений, ни специальных методов. Иногда мне кажется, что других глаз у меня-то и нет! Да, проставлена в паспорте дата рождения, которая свидетельствует о том, что от детства я далеко ушла…
Но если в паспорт не заглядывать и в зеркало не смотреться, то ощущаю себя то на семь лет, то на десять с хвостиком. Очень люблю подслушивать за детьми.
Иногда для этого специально иду на детские площадки или, например, в Московский планетарий. Когда выступаю в школах, тоже очень внимательно слушаю, о чем говорят дети.
В одной элитной столичной гимназии пришедшая на встречу девочка посмотрела на меня и шепчет учительнице: «Ну какая же она писатель? Она же живая и без бороды!». В другой школе я спросила у второклассников, кому они когда-либо отправляли письма. И один мальчик ответил: «Самому себе, чтобы прочитать его, когда стану взрослым». В детской среде сплошь и рядом есть темы для рассказов!
Несут ли ваши детские книги какую-то миссию – воспитательную или развлекательную? Что важнее для ребёнка – чтобы его учили или чтобы любили?
- Думаю, «учить» и «любить» – это понятия не противоположные, а в известном смысле близкородственные. Их нельзя противопоставлять. Ребёнку важно и то, и другое. И не только детям – всем нам остро необходимо, чтобы нас любили и с любовью – наставляли. Когда я что-то задумываю написать, то не ставлю перед собой задачу: «А вот воспитаю-ка я в своём юном и несмышлёном читателе такое прекрасное качество как…».
Нет, мною движет порой удивление, иногда благодарность, или восхищение, любопытство, а то и всё вместе. Если автор не одержим местью, злобой, или иным разрушительным чувством, любой совершённый им творческий акт и созидателен и, извините, «воспитателен», то есть плодотворен для души читателя или зрителя. Помните, как мудро написала Юнна Мориц:
Не бывает напрасным прекрасное.
Не растут даже в чёрном году
Клён напрасный, и верба напрасная,
И напрасный цветок на пруду.
Знаете ли вы секрет – какие книги хотят читать современные дети?
- Никакого секрета нет, надо просто заглянуть в статистку. Подростки предпочитают фантастику (56%), приключения (50%), юмор (44%) и фэнтези (38%). Казалось бы, пиши фантастику – и будешь востребован. Но не всё так просто! И дети, и подростки хотят читать интересную книгу, которая им рассказывала бы про них самих, удивляла бы и открывала новые горизонты. Когда ты пишешь новую вещь, сложно предугадать, как воспримут её читатели. Например, меня поразило, что мою книжку «Баба Яга пишет», которая, как указано в аннотации, «скорее о детях, чем для детей», с удовольствием читают 9-летние, а повесть в рассказках «Колямба, внук Одежды Петровны», где проставлен значок 6+, заставляет смеяться и подростков, и взрослых… Для меня, когда мне было лет 13-15, самой потрясающей книгой был роман Джека Лондона «Мартин Иден».
А что хотят получить от прочтения детской книги родители – вы знаете?
- На интернет-форумах читала суждения мам и пап, слышала их мнения. Иногда радовалась. Иногда возмущалась. Например, таким словам: «Моего Васю оторвать нельзя от этой книжки, он смеётся, не останавливаясь. А она мне кажется глупой, какой-то несерьёзной, отберу её у него».
Вот этого делать категорически нельзя - запрещать ребёнку читать! Если увлёкся – значит, нашёл в ней для себя нечто важное!
Ещё меня удивили однажды слова одной мамочки, которая сетовала, что в книжке многие слова сыну приходится объяснять. Так ведь это тоже прекрасно! Есть повод для разговора с детёнышем, возможность обсудить важные темы – этому только радоваться надо! К счастью, не все родители таковы. Многие активно посещают сайты Библиогид и Папмамбук, где рассказывается о новинках детской литературы, многие создают в школах читательские клубы. Примета нашего времени – выпускается огромное количество отличных детских книг и есть из чего выбрать на любой вкус!