В Кирове есть целый ряд организаций, которые занимаются поддержкой людей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации. Регулярно на привокзальной площади и у Трифонова монастыря различные сообщетва устраивают раздачу еды и одежды малоимущим. Матвей Мамаев, активист движения «Еда вместо бомб» рассказал нашему порталу, почему он и его друзья решили начать помогать нуждающимся и почему их движение нельзя назвать благотворительностью.
«Еда вместо бомб» — это социальный проект, сообщество волонтеров или что?
Наверное, стоит начать с истории. В 80-х годах в американском городе Кембридж началось строительcтво атомной электростанции. Группа студентов одного из университетов выступили против такого соседства — активисты вышли на улицы с лозунгом «Еда вместо бомб» и раздавали бесплатную еду, чтобы привлечь внимание к проблеме.
Протесты поддерживали различные субкультуры, в том числе хиппи. Это было очень развитое движение в те годы, и сам лозунг «Еда вместо бомб» пришел именно из такой среды. В начале акции проводились в одном городе, где строилась атомная электростанция, потом распространились по всей Америке и, в конце концов, пришли в Европу, в том числе в Россию.
Что касается Кирова, то здесь движение также появилось благодаря субкультурам. Активисты движения — это группа людей, которые слушают панк-рок и хардкор. Впервые подобная акция прошла в городе 6 лет назад, после чего было принято решение сделать акции регулярными.
Идеология сообщества достаточно серьезная. Это привлечение внимания общества к проблемам милитаризма, бедности и голода. Когда ты впервые стал задумываться о противостоянии «мировому злу»?
Я сам был приверженцем этой субкультуры, слушал панк-рок и как-то под влиянием музыки постепенно влился в общее течение. Вообще, в начале 2000-х многие панк-группы пели про политику, милитаризм, в том числе в песнях упоминалось движение «Еда вместо бомб». Я понимал, что в одиночку ничего не изменишь, а здесь мы собрались все вместе и хоть что-то делаем.
На всех акциях движения «Еда вместо бомб» готовится и раздается только вегетарианская еда. А ты сам вегетарианец?
Да, я стал вегетарианцем в 2009 году. В первую очередь по этической причине, то есть я просто не хочу есть продукты, которые получаются при убийстве животных. На акциях мы готовим веганскую пищу, поскольку политика милитаризма, сам протест против вооружения, убийств и войн направлен не только по отношению к людям, но и по отношению к животным. Против насилия в целом. Такая опять-таки идея мира. Не все относятся к вегетариануству положительно.
Были ли вопросы со стороны людей, которые к вам приходили, почему вы их кормите только постной пищей?
Бывает спрашивают. Мы стараемся объяснить нашу идею, разговариваем как с нуждающимися, так и просто с прохожими. Потому что сама акция направлена не столько на помощь нуждающимся, а на привлечение внимания к проблеме. Помощь – это средство, а цель – показать обществу, что что-то происходит в мире не так, если у нас такое количество бездомных и просто малоимущих. Нельзя говорить, что мы просто против и ничего не предлагаем взамен. Мы понимаем, что такими акциями не сможем повлиять на распределение бюджета в масштабах даже не всей страны, а хотя бы определенного региона. Но мы хотим показать прохожим, что если бюджетные деньги не тратить на вооружение, перевооружение, уничтожение оружия, а пустить на социальные сферы, такие как медицина и образование, пользы людям будет намного больше. Мы хотим, чтоб люди думали о таких темах, в частности о политике, о неравенстве в обществе и его причинах.
Ты помогаешь людям, которые оказались на дне. А сам себя чувствовал когда-нибудь изгоем? Было ли к тебе и твоим поступкам со стороны окружающих непонимание и отрицание?
На самом деле, больше непонимания идет именно с точки зрения вегетарианства. Мне, например, не раз говорили, что без мяса я умру, однако - не умер. В остальном люди нас понимают и даже поддерживают. Прохожие абсолютно адекватно воспринимают посыл нашей акции, говорят, что мы молодцы, хоть мы и объясняем, что это не совсем благотворительность. Конечно, бывает сталкиваемся и с негативной реакцией, но очень редко. Например, один мужчина назвал нас агентами США, сказал, что мы хотим развалить Россию раз мы против вооружения нашей страны. Это странно, потому что в Америке есть точно такие же группы, которые проводят свои подобные акции. Получается, американские активисты - это русские агенты. И сама идея окружения иностранными агентами и заговорами выглядит больше параноидальной, чем правдивой.
В некоторых странах движение является запрещенным и к его участникам применяются различные санкции, вплоть до задержания. Как ты можешь это объяснить? И бывали ли у вас из-за проведения акций проблемы с правоохранительными органами?
На мой взгляд, правоохранительные органы всегда недовольны, когда происходит что-то непонятное. Они пытаются выяснить, разобраться. Сейчас в Кирове полиция к нам уже привыкла. Но несколько лет назад был один такой примечательный случай, когда к нам подъехала, тогда еще, милиция. Сначала нас хотели подвести под несанкционированный митинг, поскольку у нас был вывешен баннер. Но мы объяснили, что раздаем еду, и баннер нужен, чтобы показать нуждающимся место сбора. Мы не митингуем, не кричим и ничего не требуем, просто кормим и общаемся с людьми. В итоге, все обошлось. Правда, в конце один из милиционеров обмолвился, что всех бомжей нужно расстрелять, назвал их конченными личностями.
Но вы ведь так не считаете. Расскажи, кто к вам приходит? Это в основном бездомные?
Бездомных, кстати, очень немного. Если говорить о таких типичных бомжах или пьяных. Много приходит просто бедных людей, пенсионеров, у которых есть место, где жить, но нет средств, чтобы нормально жить.
Вы с ними общаетесь? Узнаете их истории?
Да, конечно. Сама по себе ситуация такая, что в России пенсия не особо велика, поэтому обычным пенсионерам, которые живут одни, часто не хватает денег. Бывает у людей случаются в жизни форсмажоры. Например, как-то к нам приходила семья после пожара. У них сгорел дом и, вот, они несколько раз обращались к нам. Был еще очень интересный мужчина. По его словам, он режиссер из Питера, но по каким-то причинам оказался в Кирове. Мы его кормили, а он нам читал наизусть стихи Ахматовой и Блока. Причем, читал красиво, с выражением. В общем, люди приходят разные.
Вы сами покупаете и готовите еду? Все за свой счет и только своими силами или стараетесь найти спонсоров?
Честно говоря, это не очень затратно. Мы готовим простые блюда — то, что едим сами. Кто-то приносит овощи с дач и огородов, какие-то продукты отдают в магазинах. Некоторые торговые сети продают товар до конца, пока его не купят, а есть те, которые списывают продукты, если они чуть-чуть подпортились или вышел срок годности. Мы бывает договариваемся с такими магазинам: иногда нам дают немного подпорченные продукты, из которых еще можно готовить, а иногда и, вообще, хорошие овощи и фрукты отдают. Сами мы скидываемся буквально по полтиннику — на все про все хватает.
Ты себя относишь к какой-то субкультуре?
Я считаю себя панком. Но, вообще, у нас есть и хардкорщики, и грайндкорщики, и все смежные субкультуры. В принципе, это все очень близкие стили, и надо сказать, в «ЕВБ» больше как раз задерживаются люди из субкультур, просто потому что мы говорим на одном языке.
«Еда вместо бомб» — это способ противопоставить себя миру? Как-то выделиться?
Это скорее образ жизни. Просто мне интересно этим заниматься. Акции «ЕВБ» дают возможность общаться с новыми людьми и видеть другие стороны жизни. Раньше, я даже не задумывался над всем этим – бывает увидишь одного бомжа, увидишь другого – вроде и немного их в городе, а когда организуется регулярная готовка, ты понимаешь, сколько таких нуждающихся людей в городе и, вообще, в стране.
Мир без насилия. Утопия?
Мне бы хотелось верить, что нет. Более того, пытаюсь это пропагандировать. Хотя, конечно, глядя на многие вещи, порой сомнения возникают и у меня.
К слову, Матвей учится на биолога в Сельскохозяйственной академии. Сейчас он заканчивает первый год в магистратуре. Свою магистерскую работу Матвей решил посвятить серым китам — изучать их он ездил на Сахалин.