Если бы меня попросили охарактеризовать этого человека, я бы сказала, что это предприниматель, который начинал с бизнеса, но постепенно пошел во власть. Сейчас Андрей Николаевич параллельно участвует в деятельности 16 организаций. На вопрос, как все можно успеть, он смущенно улыбается и говорит: «Я ведь не занимаюсь всем одновременно. Но для каждого могу найти время».
Андрей Николаевич, расскажите, над какой проблемой бизнеса Вы работаете именно сейчас?
В свое время у меня была идея уехать в Италию и строить бизнес там. Я изучил законодательство этой страны, и мне показалось, что там вести дела намного легче. Я даже съездил в Италию, но когда пообщался с местными предпринимателями, оказалось, что по факту дела там обстоят намного сложнее, чем описано в законах. Я это говорю к тому, что в нашей стране все-таки сложились условия для достаточно привлекательного ведения бизнеса, здесь он выгоднее.
Но повышение страховых выплат до 34%, которое было предложено позапрошлым летом, сломало всю парадигму нашего восприятия нынешней власти, которая обещала, что бремени на предпринимателей не будет больше. А когда Аркадий Дворкович (помощник президента России — прим. ред.) приезжал прошлым летом, сказал, что вопрос это политический и он решен.
Тем не менее, наша организация в прошлом году вышла на федеральный уровень с инициативой провести акцию протеста. Условно ее можно назвать политической. Мы это обсуждали и на местном уровне, но так как здесь шли выборы в областное законодательное собрание, нам не хотелось, чтобы это превратилось в шоу. Поэтому мы провели ее не публично: выступили в своих организациях, но не стали выходить на улицы.
Мы думали, что нас услышат, что придет 1 января 2011 года и все скажут, что это была шутка. Но этого не случилось.
Поэтому на федеральном уровне было решено провести уже публичную акцию 23 мая. Мы не требуем смены курса, мы не идем на баррикады, потому что эта акция не политическая.
В понедельник 23 числа мы призвали предпринимателей хотя бы на час раньше закончить работу. Всех, кто считает, что кризис еще на самом деле не закончился, что он еще будет, что к улучшению положения абсолютно нет никаких тенденций, всех, кто считает, что преждевременно загрузили малый бизнес пенсионными отчислениями.
А как Вы сами оцениваете подобные акции?
Конечно, это не наши методы. Ведем себя, как пролетарии с кирпичами. Взять, например, ларечников, кому нечего терять, кроме своего ларька.
Но все же есть надежда и мечта, что 1 июля 2011 года нас освободят от повышенных выплат. Президент Дмитрий Анатольевич Медведев объявил, что все-таки пора разбираться, и дал соответствующее задание.
Проблема в том, что эта ситуация в принципе ухудшает инвестиционную привлекательность России. Мы, каждый предприниматель, являемся инвестором, мы вкладываем деньги в развитие страны. Не надо рассматривать так, что компания «Макдональдс» - это инвестор. Нет. Не только она инвестор, мы все, каждый предприниматель, вкладываем основные средства, изучаем рынок, создаем рабочие места. А это не только стул и стол. Надо еще придумать, чем здесь человек будет заниматься, какие полномочия ему делегировать. Поэтому предлагаю вернуться к прошлым ставкам страховых взносов.
Сейчас по сути мы вернулись в 2002 год. Девять лет жизни у нас вычеркнули. Если нашим политикам интересно вычеркивать часть своей жизни, это их право. Ну, а нашу жизнь зачем вычеркивать?
Работаем сейчас и над проблемой Федерального Закона № 159 «О малой приватизации». В апреле прошлого года Владимир Путин нам пообещал пересмотреть некоторые положения о льготной приватизации.
Хотя ее и льготной-то нельзя назвать. Я уже год с нашей администрацией сужусь по объекту, который попал в льготную приватизацию по завышенной цене. Но я не ругаю администрацию, а монотонно доказываю, что сумма, в которую оценила объект ваша оценщица, не правомерная, она завышенная. Я не готов к такой цене. Я не отказываюсь выкупать. Давайте я вам предложу другую оценку, которую сделал независимый оценщик. А уже предложил и третью. Сейчас уже намечается четвертая. Нет предела совершенству.
Можете ли дать определение, что такое бизнес? Но в сравнении с тем, когда Вы только начинали им заниматься, и тем, во что это понятие сейчас трансформировалось, когда Вы следите не только за своим предприятием, но и отстаиваете интересы других? Изменилось ли что-нибудь? По-другому стали смотреть на бизнес?
Во-первых, сейчас начинать гораздо труднее, чем тогда. Сегменты и ниши сложнее найти. Сейчас без нормального прочного подхода, без просчитанного бизнес-плана не стоит и начинать. Но даже и при этом может ничего не получиться. Поэтому, конечно, понимание бизнеса полностью поменялось. Но подход остался прежним, ведь люди не меняются. Мы такие же безбашенные, мы по-прежнему ничего не читаем. Как Прохоров заявил, когда решил возглавить «Правое дело»: «Ввяжемся в бой, а потом разберемся».
Предприниматель в 80-90% живет на интуиции. То есть можно все посчитать и определить выгоду, но предсказать, к чему это приведет, все равно не получится. Это как дети играют с игрушками. Например, складывать паззлы нужно хотя бы в плоскости, а машинкой играть нужно в пространстве. Ей ведь можно ездить куда хочешь, к тому же она и бибикать может.
Поэтому надо предпринимателям меняться, учиться постоянно, получать образование, друг у друга учиться, на чужих ошибках. Но... хочется каждый раз ввязаться в очередную авантюру (смеется). В какой-то степени так и случилось, когда я попал в «ОПОРУ РОССИИ». Мы же живем в театре, поэтому приходится играть в нем.
Для меня первое дело было, когда в пять лет дед взял меня с собой на рынок продавать то, что выросло в саду. Я, конечно, не помню, что чувствовал, мне было всего пять лет. Но для меня это было первое дело, первая ответственность. Надо было выполоть грядку, иначе меня бы не пустили на рыбалку.
Но тогда вы это бизнесом не называли? Это было просто домашнее задание.
Было (улыбается). Это был горбатый санаторий. Но я понимал, что если я этого не сделаю, то ничего не получу, и тем более, меня никто больше не возьмет на рынок. Но когда дед уходил куда-нибудь, а я за этим прилавком продал пучок редиски, я помню, что был на седьмом небе от того, что смог заработать деньги. Я чувствовал себя полноценным членом семьи. Просто у меня дед был репрессированный, пенсия у него была никакая, поэтому он работал до конца своих дней. Он на коленях ползал, садил, и выращивал, и продавал то, что выросло. Хотя в начале 70-х годов были совсем не рыночные условия.
Бывало, когда я с нашего сада срезал цветы и нес их на рынок, потом меня забирали в детскую комнату милиции, звонили маме и спрашивали: «А он не украл цветы? Это точно с вашего огорода?». И вроде ребят со двора, когда приходили, надо было бы сторониться, но они в какой-то степени завидовали, что у меня есть свои деньги, что я могу себе позволить купить то, что хочу.
Поэтому бизнес для меня изначально был ответственностью. Но я даже не знаю, когда она впервые возникла... Я работаю еще советником ректора ВГУ, и вот сейчас есть ответственность, потому что там есть люди, за которых я отвечаю. Здесь нужно принять такое решение, чтобы труд этих людей стал более легким, нужно правильно наладить систему.
Ответственность возникает, только когда твой труд становится кому-то нужным.
Когда ты работаешь сам для себя — какая тут ответственность? Ты никому не подчиняешься, кроме законов джунглей. Кто-то купил твой товар, значит, ты можешь продать либо свой товар, либо свои мозги. А если не продал, так кого винить? Некого.
Не знаю, ответил ли я на ваш вопрос. По-моему он звучал так: есть ли разница, кто я сейчас и кем был тогда. Конечно, есть. Хотя в принципе... нет.
Андрей Николаевич, в жизни каждого человека есть два противоположных понятия «хочу» и «надо». То, чем Вы занимаетесь по жизни, к какой из этих категорий относится?
Вы знаете, у нас «хочу» и «надо» это одно понятие. Есть хорошее выражение: «Дай Бог, чтобы ты делал хорошее дело, и тебе за него еще и платили». Получается, что делать — это «надо», а платили — это «хочу». На самом деле, это искусство. Искусство совмещать оба понятия в одном.
Это равносильно вопросу: быть бизнесменом или политиком? А слабо быть и бизнесменом, и политиком одновременно? Совместить это практически невозможно. Одно из двух все равно будет страдать.
Предпринимательство не имеет границ. Конечно, условные рамки есть, но их всегда можно расширить. А власть... Что, у нас президент Медведев себе принадлежит? Нет, он не принадлежит себе, он принадлежит всей стране, каждому из нас. Он работает в рамках. Да, у него есть возможности, да, он был избран. Но себе он не принадлежит. Он не может утром не прийти на работу, если, например, приехал американский президент, он не может с ним не встретиться. А это надо ему? Вот вы задали вопрос: «надо» или «хочу». Какая разница, хочет он с ним встречаться или не хочет? Есть только «надо».
Я считаю, что здесь требуется искусство совмещать. И если получается, то это счастливейший человек.
А у Вас получается это совмещать?
Если я скажу, что получается на все 100%, то буду выглядеть идиотом. Конечно, не всегда получается совместить «хочу» и «надо».
Но что такое «надо»? Для кого-то «надо» - это встать в 6 утра, но он себя не может заставить. Вот я жил в Санкт-Петербурге, там все встают в 10 утра и никто не может себя заставить встать раньше. Но вот у меня, например, выработался рефлекс вставать в 5 утра, потому что ездил между городами на машине. И я до сих пор ничего не могу с собой сделать — я встаю в 4-40. Вернее я проснусь в 4-40, но надо ли вставать? Вот вопрос. Можно же себя потешить, зачем вставать-то?
Есть системные вещи, которые относятся к категории «надо», которые заводятся на уровне подсознания. Тогда они переходят уже из русла «надо» в систему. Может, в этом и есть решение проблемы? Перевести «надо» в систему для тех, кто не хочет себя заставлять что-нибудь делать.
Даже детей если взять. Это открытая, чистая книга. Он что хочет, то и делает. Например, в детском садике ему не говорят: «Надо спать». Там создают ситуацию, что все дети ложатся, тогда он тоже пойдет и ляжет. Он может не уснуть, может поерзать, но его никто не заставляет - он делает это сам.
И может, не плохо жить в таком мире, когда нас никто не заставляет, а делаешь то, что хочешь.
В свободное время чем любите заниматься?
У меня нет свободного времени (пожимает плечами). У предпринимателя его никогда нет. Но те кусочки, которые удается вырвать, я предпочитаю проводить со своей семьей, уделить время своему маленькому ребенку, иногда играю в шахматы, реже на гитаре или скрипке.